КРАСИВО ПРОЖИТАЯ ЖИЗНЬ

Жизнь можно прожить по-разному: можно спалить ее в одночасье, как ненужное, только обременяющее нечто, кидая ее в топку собственных страстей, поспешая к краю бездны. Можно вяло и нудно тянуть и тянуть свое земное проживание, никому особенно не мешая, но и пользы не принося, без цели, без смысла, без толку. Можно еще как-нибудь... Но есть люди, наделенные особым талантом— жить красиво. Так, чтобы исполнились все мечты, все самые тайные желания, раскрылась вся красота души. Память о так прожитых жизнях служит примером следующим поколениям, а сделанное ими при жизни для них лучше всяких монументов.
 
Россия, к своему счастью, была всегда богата такого рода людьми. Не последнюю роль в этом играла та глубокая религиозность, которая испокон веков буквально пронизывала все бытие русского человека, ведя его по жизни путем праведным, заставляя думать о жизни будущей, совершенствуя душевные качества, уча более отдавать, чем брать. Именно так и распорядился своей судьбой, прожив красивую, наполненную высоким смыслом жизнь знаменитый благотворитель Давид Иванович Хлудов.
Род текстильных промышленников Хлудовых происходил из егорьевского уезда Рязанской губернии. Уроженец тех мест Иван Хлудов в 20-х годах XIX века, усердно трудясь и проявляя редкие деловые способности, скопил первоначальный капиталец, приехал в Москву и открыл небольшую ткацкую фабрику Депо у него пошло хорошо, и в 1835 году он купил дом в приходе церкви Косьмы и Дамиана. У Ивана Хлудова родились дети: Савва. Тарасий. Алексей, Герасим, Назарий и Давид. Когда родитель их умер, братья не стали делить наследство, а, соединив усилия, принялись увеличивать обороты фирмы, назвав ее «Ивана Хлудова сыновья».
Они построили громадную бумаго-прядильную фабрику в Егорьевске, и состояние их стало стремительно увеличиваться. Постепенно братья начали разъезжаться из отчего дома, оставаясь, впрочем, все по-прежнему совладельцами и партнерами семейной фирмы. Так младший из братьев Давид остался жить в доме отца и стал его владельцем.
Образование Давид Иванович получил незатейливое, но строго религиозное. Таково было само строение в их доме всей жизни семьи. Вспоминая свое детство, он рассказывал: «Несмотря ни на какую погоду, в зимнее время, мы должны были являться непременно к утренней службе. Обыкновенно родитель будил нас до благовеста, во время благовеста одевались и к началу службы были все в церкви. А чтобы кто-нибудь из домашних при жизни нашего родителя нарушил какой-нибудь пост - об этом нельзя было и подумать!»
Таким, строго православным и искренне религиозным человеком, он оставался всю свою жизнь, хоть и жил в миру обычно, «по-купечески». Давид Иванович весьма успешно занимался делами фирмы. Он часто выезжал в деловые поездки: то на фабрику, то на склады фирмы, ежегодно бывал на Нижегородской и Ирбитской ярмарках. Состояние его уже было не просто большим, а весьма значительным. Надо сказать, что человек молодой, богатый, в богатстве же рожденный и воспитанный, он не избежал того водоворота суеты, что кружится всегда вокруг таких людей.
Он вовсе не был тем типом, который отчего-то сегодня принято представлять, говоря о человеке верующем. Который нынче представляется то совсем «не плотским»: не пьющим - не едящим, говорящим все о возвышенном, к «реальной жизни» отношения не имеющем. Либо «фанатиком» с горящими очами, требующим запретить «чувственные удовольствия». Не таков был Давид Иванович: оборотистый и ловкий предприниматель, человек начитанный, почти светский, бывавший и в театрах, и в маскарадах, задававший знатные пиры, допускавший и другие «кружения суетного мира».
Но мирской суете не удалось закружить его окончательно. Голова его была трезва, как сказал один из людей. близко его знавших: «Давид Иванович. случалось, падал, но всегда находил в себе силы встать. Господь не оставлял его и всякий раз побуждал то скорбями в семейной жизни, то болезнями, то советами людей благочестивых...». К последним относился митрополит Филарет, который подолгу беседовал с Давидом Ивановичем и перед которым он благоговел.
Ища разумного применения своей силе, вразумляемый столь замечательным советником. Давид Иванович вступил на стезю служения обществу. В 1857 году его избирают городским головой в Егорьевске. Этот пост отнимает у него много сил и времени, но возможность послужить людям захватывает его. Ему открылось новое поле деятельности, и он, увлеченный этим служением, постепенно отходит отдел фирмы.
Возможно, это было одним самых лучших способов забыться, ведь в этот период Давид Иванович пережил драму: его семейная жизнь совершено разладилась, и он, прожив несколько лет в браке, разошелся со своей женой и глубоко переживал случившееся. В таких случаях одни ищут забвения в вине, другие - в блуде, а он топил свое горе в работе, общественном служении и находил утешение скорби, делая добро тем, кто в нем нуждался.
Так и утихла боль потери, но он уже всецело отдал себя делу помощи людям, понимая, что, коли Бог дал в его руки большие средства и возможности, он как христианин должен ими распорядиться ко благу, а не во зло. За благо он почел выделить свою долю капитала из семейной фирмы, и эти деньги обратил целиком на благотворительность. Всех его добрых дел не сочтет, пожалуй, никто, можно остановиться на самых масштабных его поступках.
В1860 году он купил имение в Рязанской губернии. Поблизости с его приобретением располагался Свято Иоанно-Богословский монастырь. По приезде в свое имение Давид Иванович отправился в тот монастырь к литургии. Что же увидел он? Монастырь представлял собой буквально скопище развалин, а братии в нем насчитывалось не более 16 человек. Увидев столь бедственное положение обители, он решительно взялся помогать, практически выстроив монастырь заново! За десять лет один храм был совершенно перестроен, другой разобран. а на его месте построен новый, теплый, трехпрестольный, прекрасной архитектуры. Были построены корпуса для братии, гостиница, училище и богадельня. В обеспечение монастырю было куплено и пожертвовано насколько сот десятин луговой и пахотной земли. Наконец то самое имение, которое купил Давид Иванович, осматривая которое, он и попал в монастырь впервые, тоже было передано монастырю.
Обитель буквально расцвела к новой жизни, и вскоре братии в ней уже было около 100 человек. Когда в 1870 году, по приказанию рязанского архиепископа Алексия, после освящения теплого храма в монастыре были высчитаны все траты Хлудова, то вышла сумма в 150 тыс. рублей. Но уже после этого было им сделано еще несколько вкладов в тот монастырь, и всего, как при подсчете оказалось, им было потрачено на восстановление обители 200 тыс. рублей.
Там же, близ Рязани, Хлудов сделал крупные вклады в Ольгов монастырь. в котором был погребен преос-вященный Гавриил, архиепископ Рязанский, которого Давид Иванович глубоко чтил. Немало им было потрачено денег в пользу жителей окрестных сел Медведеве. Сельцы и прочих.
Но не только у себя на родине, в Рязанской епархии, труждался во славу Божию и для братской, человеческой помощи Давид Иванович, не забыта им была и Московская епархия!
Как-то в конце 50-х годов, проезжая по своим делам из Егорьевска в Коломну, увидал Давид Иванович стоящий не в дальнем расстоянии от дороги и всего в версте от Коломны древнюю обитель. Это был Богородице-Рождественский монастырь, основанный еще в XIV веке. К тому времени монастырь пребывал в весьма плохом состоянии - то. что в нем еще не успело разрушиться, шло к тому Со свойственной ему решимостью человека - хозяина своего слова, сердца и денег, Хлудов приступил к незамедлительной реставрации монастыря. Ветхий старый храм был обновлен, еще построен новый, теплый. Ветхие монастырские здания были разобраны. и на их месте построен был большой корпус для настоятеля и братии. Монастырь этот на рубеже XVIII и XIX вв. был приписан к Старо-Голутвину монастырю, а его земли отошли в общее управление и пользование.
Давид Иванович, решив сделать монастырь самостоятельным, обращается с просьбой в Св. Синод. Его ходатайство поддерживает митрополит Филарет, и разрешение вскоре получается. Для того, чтобы монастырь имел средства к существованию, Хлудов покупает два участка земли с лесом и жертвуют их монастырю. Кроме того, делается крупный денежный вклад. Всех его денег было издержано на Бобреневский монастырь более 150 тыс. рублей, и как бы не он. не было бы сейчас на Руси древнего монастыря!
В 1861 году его старанием в Пещношском монастыре устраивается новый иконостас с иконами в церкви преп. Сергия, на местные иконы были сделаны серебряные ризы, и вся церковь была отделана заново. В то же самое время был построен и отделан трехпрестольный храм в селе Никольском, в 15 верстах от Москвы, по Страмынской дороге, оказана была немалая помощь при построении храма в селе Крестовоздвиженском, Богородского уезда, близ Орехово-Зуева. А в своем приходском храме, Космы и Дамиана, при котором он 32 года состоял бессменно старостой, все им было переделано и обновлено, укреплено.
Чтобы при небогатом приходе храм мог существовать безбедно. Хлудов построил большой каменный дом, доходы с которого шли на содержание храма. Благодарные прихожане с благословения Высокопреосвященнейшего митрополита Иннокентия в 1871 году поставили в храме икону преподобного Давида Солунского (ангела Давида Ивановича) с желанием, чтобы всякий взирающий на икону преп. Давида молитвенно вспоминал раба Божия Давида.
Устроив два монастыря, несколько церквей, начальных училищ и богаделен при монастырях и церквях, он не забыл и бедных детей духовенства Московской епархии. В Москве им был построен каменный дом на Ордынке для епархиального Мариинского женского училища и был пожертвован Давидом Ивановичем Епархиальному ведомству в вечное владение в 1871 поду Замышлялось в этом доме устроить епархиальное училище иконописания. Дом был застрахован на 45 тыс. рублей и ежегодно приносил 4 тыс. прибыли. Об этом училище Давид Иванович упомянул в своем духовном завещании, оставив ему все светские книги из своей библиотеки.
Масштабы его деятельности не остались без внимания со стороны высших властей. Трижды его высочайше благодарили за пожертвования на военные надобности и за пожертвования в пользу пострадавших от неурожая финляндцев. Награжден он был орденами св. Станислава второй степени, св. Анны второй степени, св. Владимира третьей степени. В 1879 году ему был пожалован чин статского советника. При этом он никогда ничего не делал напоказ, нарочито, ища награды. Орденов своих не носил и даже в завещании запретил их нести перед гробом.
Конечно, столь щедрые траты не укрепляли его состояние, и Давид Иванович под конец жизни разорился. А он и рад был тому! Еще в богатстве будучи, говаривал: «Не нравится мне, когда люди богатые капиталы на дела благотворительности завещают после смерти своей. Отдам все из теплых рук! Умру - поверх земли валяться не буду, кто-нибудь похоронит».
Кончилось это тем, что он был принужден продать последнее свое имущество и выехать из родительского дома, переселиться на окраину города, на Донскую улицу, в дом Тугариной. Последние пять лет своей земной жизни он прожил совершенно как отшельник: кроме храма Божия, почти нигде не бывая, и. кроме духовных книг. ничего не читая. Летом он выезжал в оставшееся небольшое именьице, где, по благословению архипастыря, устроил домовую церковь. Он приглашал служить в ней старца - священника, ежедневно свершавшего литургию и все церковные службы.
Его пугала мысль о внезапной смерти. «Лучше похворать. - говорил он, - похворать и приготовиться». Господь исполнил его желание - перед смертью ему была послана тяжелая и продолжительна болезнь, а к ней вдобавок перелом бедренной кости. раны на ногах, пролежни на спине. Окружающие не могли без слез смотреть на него, а он терпел, молился и благодарил. При его постели почти не прекращалось чтение попеременно Евангелия, Псалтыри и акафистов. «Слава Тебе Господи! Слава Тебе! Чего еще!? Все дано!» - часто говаривал он.
Так продолжалось около шести недель, покуда он угасал, как и мечталось ему, в страданиях подготавливаясь к уходу в мир иной. В течение этого времени он неоднократно приносил покаяние, покуда наконец так, напутствованный, он тихо не передал дух свой Господу
Он умер около полуночи 3 апреля 1886 года на 64 году жизни. Отпевали Давида Ивановича 6 апреля в Ризоположенской церкви, что на Донской улице, в приходе которой он жил с августа 1885 года. На отпевание прибыли настоятели обновленных им монастырей - Богословского архимандрит Виталий и коломенского Бобренева строитель иеромонах Иосаф. В конце литургии священник Троицкой церкви, что на Шаболовке. В.Ф. Руднев, который знал покойного более 20 лет. сказал надгробное слово, а после отпевания - священник Космодемьянской церкви М.В. Соколов.
Погребен статский советник Давид Иванович Хлудов был в московском Покровском монастыре, там, где покоились его родители и уже умершие к тому времени родные братья. В последний путь фоб сопровождали толпы облагодетельствованных им людей. Они шли до самого кладбища, до самой могилы. Многие плакали, иные не одерживали рыданий. Слышались возгласы: «Благодетель! Благодетель наш! Прости! Царство тебе небесное!» Красиво прожитая жизнь была и закончена красиво, по-христиански, без суеты.
Сейчас многие нервно восклицают: «Ну, когда? Когда же, наконец, снова появятся благотворители?! Что же это они никак не появляются?! Ведь уже есть богатые!» И того они не хотят понять. что наличие денег в чьих-то руках - это еще не повод для их раздачи. Нужно еще захотеть их потратить бескорыстно на нужды людей. А для этого нужно... Нужно, чтобы папа будущего благотворителя был уже человек не бедный, чтобы он поднимал своих деток ранним утром, зимой и шел вместе с ними в храм, чтобы в семье постились и читали духовные книги. И чтобы власти за добрые дела, если уж не награждали орденами, то хотя бы в след не пускали налоговую полицию, чтобы выяснить, откуда это человек деньги берет, если так их раздает?
Столько «если» и «чтобы»! А ведь не только нужно сейчас человеку решиться отдать часть своих средств на благотворительность, нужно сейчас искать, кому их можно доверить, чтобы было это даяние во благо. Деньги-то— это великий соблазн! Отдавать их надо в руки, к которым они не прилипнут. Сейчас все чаще появляются люди, нажившие деньги, попробовавшие «мирской суеты», надкусившие сладкий кусок и понявшие, что нет в этом счастья: все приедается. Все суета-сует. Желая жить действительно красиво, приятно для души, они, порой сами не понимая, почему именно так поступают, жертвуют в церковь, делая это тайком. Так сегодня странно устроена жизнь, что могут после таких поступков, совершенных явно, «взять на заметку», родственники и деловые партнеры подвергнуть осмеянию, а то и поруганию «за бесцельное транжирство», а могут потом прийти «с просьбой чисто поделиться».
Но ведь все равно находятся люди. которые жертвуют даже в таких условиях! И надежду вселяет это движение, которое нынче подобно маленькому лесному роднику, из которого истекает великая Волга. Хочется надеяться, что история красиво и с толком прожитой жизни Давида Ивановича Хлудова послужит примером тем, кто ступил или только собирается ступить на путь творения добра. И да поможет им Бог в этом праведном и благом деле!

Валерий ЯРХО
Газета «РЕГИОНАЛЬНЫЕ ВЕСТИ» №5(119), 5 февраля 2003 г.